Курская дуга
ХОД БИТВЫ. НАКАНУНЕ
С конца марта 1943 г. Ставка советского Верховного Главнокомандования работала над планом стратегического наступления, задача которого состояла в том, чтобы разгромить основные силы группы армий «Юг» и «Центр» и сокрушить вражескую оборону на фронте от Смоленска до Черного моря. Однако в середине апреля на основании данных армейской разведки руководству Красной Армии, стало ясно, что командование вермахта само планирует осуществить удар под основания курского выступа, с целью окружить находящиеся там наши войска.
Замысел наступательной операции под Курском возник в ставке Гитлера сразу после окончания боев под Харьковом в 1943 г. Сама конфигурация фронта в этом районе подталкивала фюрера к нанесению ударов по сходящимся направлениям. В кругах германского командования были и противники такого решения, в частности Гудериан, который, отвечая за производство новых танков для германской армии, придерживался точки зрения, что не следует использовать их в качестве главной ударной силы в большом сражении – это может привести к напрасной растрате сил. Стратегия вермахта на лето 1943 г., по мнению таких генералов, как Гудериан, Манштейн, и ряда других, должна была стать исключительно оборонительной, максимально экономной в плане расхода сил и средств.
Однако основная масса немецких военачальников активно поддерживала наступательные замыслы. Дата операции, получившей кодовое наименование «Цитадель», была определена на 5 июля, а германские войска получили в свое распоряжение большое число новых танков (Т-VI «Тигр», Т-V «Пантера»). Эти бронированные машины превосходили по своей огневой мощи и бронестойкости основной советский танк Т-34. К началу операции «Цитадель» германские силы групп армий «Центр» и «Юг» получили в свое распоряжение до 130 «тигров» и более чем 200 «пантер». Кроме того, немцы значительно улучшили боевые качества своих старых танков Т-III и Т-IV, оснастив их дополнительными бронированными экранами и поставив на многие машины 88-мм пушку. Всего в ударных группировках вермахта в районе курского выступа к началу наступления находилось около 900 тыс. человек, 2,7 тыс. танков и штурмовых орудия, до 10 тыс. орудий и минометов. На южном крыле выступа сосредотачивались ударные силы группы армий «Юг» под командованием Манштейна, куда входили 4-я танковая армия генерала Гота и группа «Кемпф». На северном крыле действовали войска группы армий «Центр» фон Клюге; ядро ударной группы здесь составляли силы 9-й армии генерала Моделя. Южная германская группа была сильнее северной. Танков у генералов Гота и Кемфа насчитывалось примерно в два раза больше, чем у Моделя.
Ставка ВГК приняла решение не переходить первыми в наступлении, а занять жесткую оборону. Замысел советского командования состоял в том, чтобы вначале обескровить силы противника, выбить его новые танки, и лишь затем, введя в дело свежие резервы, перейти в контрнаступление. Надо сказать, что это был довольно рискованный план. Верховный Главнокомандующий Сталин, его заместитель маршал Жуков, другие представители высшего советского командования хорошо помнили, что еще ни разу с начала войны Красной Армии не удавалось организовать оборону таким образом, чтобы заранее подготовленное немецкое наступление выдохлось на этапе прорыва советских позиций (в начале войны под Белостоком и Минском, затем в октябре 1941 г. под Вязьмой, летом 1942 г. на сталинградском направлении).
Однако Сталин согласился с мнением генералов, советовавших не спешить с началом наступления. Под Курском строилась глубоко эшелонированная оборона, имевшая несколько линий. Она специально создавалась как противотанковая. Кроме того, в тылу Центрального и Воронежского фронтов, занимавших позиции соответственно на северном и южном участках курского выступа, создавался еще один – Степной фронт, призванный стать резервным объединением и вступить в бой в момент перехода Красной Армии в контрнаступление.
Военные заводы страны бесперебойно работали над выпуском танков и самоходных орудий. В войска поступали как традиционные «тридцатьчетверки», так и мощные самоходные орудия СУ-152. Последние могли уже с большим успехом бороться с «Тиграми» и «Пантерами».
В основу организации советской обороны под Курском была положена идея глубокого эшелонирования боевых порядков войск и оборонительных позиций. На Центральном и Воронежском фронтах было возведено 5-6 оборонительных рубежей. Наряду с этим был создан оборонительный рубеж войск Степного военного округа, а по левому берегу р. Дон подготовлен государственный рубеж обороны. Общая глубина инженерного оборудования местности достигала 250-300 км.
В общей сложности к началу Курской битвы советские войска значительно превосходили противника как в людях, так и в технике. Центральный и Воронежский фронты имели в своем составе около 1,3 млн человек, а стоящий у них за спиной Степной фронт еще дополнительно 500 тыс. чел. В распоряжении всех трех фронтов находилось до 5 тыс. танков и самоходных орудий, 28 тыс. орудий и минометов. Преимущество в авиации также было на советской стороне – 2,6 тыс. у нас против примерно 2 тыс. у немцев.
ХОД БИТВЫ. ОБОРОНА
Чем ближе приближалось дата начала операции «Цитадель», тем труднее было скрыть ее подготовку. Уже за несколько дней до начала наступления советское командование получило сигнал, что оно начнется именно 5 июля. Из донесений разведки стало известно, что наступление противника назначено на 3 часа. Штабами Центрального (командующий К.Рокоссовский) и Воронежского (командующий Н.Ватутин) фронтов было принято решение произвести в ночь на 5 июля артиллерийскую контрподготовку. Она началась в 1 час. 10 мин. После того как гул канонады стих, немцы долго не могли прийти в себя. В результате проведенной заранее артиллерийской контрподготовки по районам сосредоточения ударных группировок противника немецкие войска понесли потери и начали наступление на 2,5-3 часа позже запланированного времени. Лишь через некоторое время германские войска смогли начать собственную артиллерийскую и авиационную подготовку. Атака немецких танков и пехотных соединений началась около половины шестого утра.
Немецкое командование преследовало цель таранным ударом прорвать оборону советских войск и выйти к Курску. В полосе Центрального фронта основной удар врага приняли войска 13-й армии. В первый же день немцы ввели здесь в бой до 500 танков. На второй день командование войсками Центрального фронта нанесло по наступавшей группировке контрудар частью сил 13-й и 2-й танковой армий и 19-го танкового корпуса. Наступление немцев здесь было задержано, а 10 июля окончательно сорвано. За шесть дней боев противник вклинился в оборону воск Центрального фронта лишь на 10-12 км.
Первой неожиданностью для германского командования как на южном, так и на северном крыле курского выступа стало то, что советские солдаты не испугались появления на поле боя новых немецких танков «Тигр» и «Пантера». Более того, советская противотанковая артиллерия и орудия танков, закопанных в землю, открыли эффективный огонь по германским бронированным машинам. И все же толстая броня немецких танков позволила им на некоторых участках пробить советскую оборону и вклиниться в боевые порядки частей Красной Армии. Однако быстрого прорыва не получалось. Преодолев первую оборонительную линию, немецкие танковые подразделения были вынуждены обращаться за помощью к саперам: все пространство между позициями было густо заминировано, а проходы в минных полях хорошо простреливались артиллерией. Пока немецкие танкисты ждали саперов, их боевые машины подвергались массированному огню. Советская авиация сумела удержать за собой господство в воздухе. Все чаще над полем боя появлялись советские штурмовики – знаменитые Ил-2.
Только за первый день боев группировка Моделя, действовавшая на северном крыле курского выступа потеряла до 2/3 из 300 танков, участвовавших в первом ударе. Советские потери также были велики: всего две роты немецких «Тигров», наступавших против сил Центрального фронта, уничтожили за период 5 – 6 июля 111 танков Т-34. К 7 июля немцы, продвинувшись на несколько километров вперед, подошли к крупному населенному пункту Поныри, где завязалось мощное сражение между ударными частями 20, 2 и 9-й немецких танковых дивизий с соединениями советских 2-й танковой и 13-й армий. Итог этого сражения стал крайне неожиданным для немецкого командования. Потеряв до 50 тыс. человек и около 400 танков, северная ударная группировка была вынуждена остановиться. Продвинувшись вперед всего на 10 – 15 км, Модель в итоге растерял ударную мощь своих танковых частей и лишился возможности продолжать наступление.
Тем временем на южном крыле курского выступа события развивались по иному сценарию. К 8 июля ударные подразделения германских моторизованных соединений «Великая Германия», «Райх», «Мертвая голова», лейбштандарта «Адольф Гитлер», нескольких танковых дивизий 4-й танковой армии Гота и группы «Кемпф» сумели вклиниться в советскую оборону до 20 и более км. Наступление первоначально шло в направлении населенного пункта Обоянь, но затем, вследствие сильного противодействия советской 1-й танковой армии, 6-й гвардейской армии и других объединений на этом участке, командующий группой армий «Юг» фон Манштейн принял решение ударить восточнее – в направлении Прохоровки. Именно у этого населенного пункта и завязалось самое большое танковое сражение Второй мировой войны, в котором с обеих сторон приняло участие до ТЫСЯЧИ ДВУХСОТ ТАНКОВ и самоходных орудий.
Сражение под Прохоровкой – понятие во многом собирательное. Судьба противоборствующих сторон решалась не за один день и не на одном поле. Театр боевых действий для советских и немецких танковых соединений представлял местность площадью более 100 кв. км. И тем не менее именно это сражение во многом определило весь последующий ход не только Курской битвы, но и всей летней кампании на Восточном фронте.
9 июня советское командование приняло решение передать из состава Степного фронта на помощь войскам Воронежского фронта 5-ю гвардейскую танковую армию генерала П.Ротмистрова, которому была поставлена задача нанести контрудар по вклинившимся танковым частям противника и заставить их отойти на исходные позиции. Подчеркивалась, необходимость попытки вступить с немецкими танками в ближний бой, чтобы ограничить их преимущества в бронестойкости и огневой мощи башенных орудий.
Сосредоточившись в районе Прохоровки, утром 10 июля советские танки двинулись в атаку. В количественном отношении они превосходили противника в соотношении примерно 3:2, но боевые качества германских танков позволили им уничтожить многие «тридцатьчетверки» еще на подходе к своим позициям. Бои продолжались здесь с утра до самого вечера. Прорвавшиеся вперед советские танки встречались с германскими практически броня к броне. Но этого как раз и добивалось командование 5-й гвардейской армии. Более того, вскоре боевые порядки противников перемешались настолько, что «тигры» и «пантеры» стали подставлять под огонь советских орудий свою боковую броню, которая была не столь прочной, как лобовая. Когда бой к концу 13 июля начал, наконец, затихать, настало время подсчитывать потери. А они были поистине гигантскими. 5-я гвардейская танковая армия практически лишилась своей боевой ударной мощи. Но и немецкие потери не позволили им дальше развивать наступление на прохоровском направлении: у немцев оставалось в строю всего до 250 исправных боевых машин.
Советское командование в спешном порядке перебрасывало к Прохоровке новые силы. Сражения, продолжавшиеся в этом районе 13 и 14 июля, не привели к решительной победе той или другой стороны. Однако противник начал постепенно выдыхаться. В запасе у немцев был 24-й танковый корпус, но посылать его в бой означало лишиться последнего резерва. Потенциал же советской стороны был неизмеримо большим. 15 июля Ставка приняла решение ввести на южном крыле курского выступа силы Степного фронта генерала И.Конева – 27-ю и 53-ю армии при поддержке 4-го гвардейского танкового и 1-го механизированного корпусов. Советские танки в спешном порядке были сосредоточены северо-восточнее Прохоровки и получили приказ 17 июля перейти в наступление. Но участвовать в новом встречном сражении советским танкистам уже не пришлось. Немецкие части стали постепенно отходить от Прохоровки на свои исходные позиции. В чем дело?
Еще 13 июля Гитлер пригласил к себе в ставку на совещание фельдмаршалов фон Манштейна и фон Клюге. В тот день он приказал продолжить операцию «Цитадель» и не снижать накала боев. Успех под Курском, казалось, был уже не за горами. Однако всего через два дня Гитлера постигло новое разочарование. Его планы рушились. 12 июля перешли в наступление войска Брянского, а затем, с 15 июля Центрального и левого крыла Западного фронтов в общем направлении на Орел (операция «Кутузов»). Немецкая оборона здесь не выдержала и затрещала по швам. Более того, некоторые территориальные успехи на южном крыле курского выступа были сведены на нет после сражения под Прохоровкой.
На совещании в ставке фюрера 13 июля Манштейн попытался убедить Гитлера не прерывать операцию «Цитадель». Фюрер не стал возражать против продолжения атак на южном крыле Курского выступа (хотя на северном крыле выступа сделать это было уже невозможно). Но новые усилия группировки Манштейна не привели к решительному успеху. В итоге 17 июля 1943 г. командование сухопутных войск Германии приказало вывести из состава группы армий «Юг» 2-й танковый корпус СС. Манштейну не оставалось ничего иного, как отступать.
ХОД БИТВЫ. НАСТУПЛЕНИЕ
В середине июля 1943 г. началась вторая фаза гигантской битвы под Курском. 12 – 15 июля перешли в наступление Брянский, Центральный и Западные фронты, а 3 августа, после того как войска Воронежского и Степного фронтов отбросили противника на исходные позиции на южном крыле Курского выступа, они приступили к осуществлению Белгородско-Харьковской наступательной операции (операция «Румянцев»). Бои на всех участках продолжали носить чрезвычайно сложный и ожесточенный характер. Положение осложнялось еще и тем, что в полосе наступления Воронежского и Степного фронтов (на юге), а также в полосе Центрального фронта (на севере) главные удары наших войск наносились не по слабому, а по сильному участку вражеской обороны. Такое решение было принято для того, чтобы максимально сократить сроки подготовки к наступательным действиям, застать противника врасплох, т. е. именно в тот момент, когда он был уже измотан, но еще не занял прочную оборону. Прорыв вперед осуществлялся мощными ударными группировками на узких участках фронта с использованием большого количества танков, артиллерии и авиации.
Мужество советских солдат, возросшее мастерство их командиров, грамотное использование в сражениях боевой техники не могло не привести к положительным результатам. Уже 5 августа советские войска освободили Орел и Белгород. В этот день впервые с начала войны в Москве был произведен артиллерийский салют в честь доблестных соединений Красной Армии, одержавших столь блистательную победу. К 23 августа части Красной Армии отбросили противника на запад уже на 140 – 150 км и во второй раз освободили Харьков.
Вермахт потерял в Курской битве 30 отборных дивизий, в том числе 7 танковых; около 500 тыс. солдат убитыми, раненными и пропавшими без вести; 1,5 тыс. танков; более 3 тыс. самолетов; 3 тыс. орудий. Еще большими были потери советских войск: 860 тыс. человек; свыше 6 тыс. танков и САУ; 5 тыс. орудий и минометов, 1,5 тыс. самолетов. Тем не менее соотношение сил на фронте изменилось в пользу Красной Армии. В ее распоряжении находилось несравненно большее количество свежих резервов, чем у вермахта.
Наступление Красной Армии после ввода в бой новых соединений продолжало наращивать свои темпы. На центральном участке фронта начали продвижение к Смоленску войска Западного и Калининского фронтов. Этот старинный русский город, считавшийся еще с XVII в. воротами к Москве, был освобожден 25 сентября. На южном крыле советско-германского фронта части Красной Армии в октябре 1943 г. вышли к Днепру в районе Киева. Захватив с ходу несколько плацдармов на правом берегу реки, советские войска осуществили операцию по освобождению столицы советской Украины. 6 ноября над Киевом взметнулся красный флаг.
Было бы неправильно утверждать, что после победы советских войск в Курской битве дальнейшее наступление Красной Армии развивалось беспрепятственно. Все было намного сложнее. Так, после освобождения Киева противнику удалось нанести мощный контрудар в районе Фастова и Житомира по передовым соединениям 1-го Украинского фронта и причинить нам немалый урон, приостановив наступление Красной Армии на территории правобережной Украины. Еще более напряженно складывалась ситуация в Восточной Белоруссии. После освобождения Смоленской и Брянской областей советские войска вышли к ноябрю 1943 г. в районы восточнее Витебска, Орши и Могилева. Однако последовавшие затем атаки Западного и Брянского фронтов против занявшей жесткую оборону немецкой группы армий «Центр» не привели к сколько-нибудь значительным результатам. Необходимо было время, чтобы сосредоточить на минском направлении дополнительные силы, дать отдых измотанным в предыдущих боях соединениям и, самое главное, разработать детальный план новой операции по освобождению Белоруссии. Все это произошло уже летом 1944 г.
А в 1943 г. победы под Курском и затем в битве за Днепр завершили коренной перелом в Великой Отечественной войне. Наступательная стратегия вермахта потерпела окончательный крах. К концу 1943 г. в состоянии войны с державами оси находилось 37 стран. Начался распад фашистского блока. Среди примечательных актов того времени стало учреждение в 1943 г. солдатских и полководческих наград – орденов Славы I, II, и III степени и ордена «Победа», а также в знак освобождения Украины – ордена Богдана Хмельницкого 1, 2 и 3 степеней. Впереди еще предстояла длительная и кровопролитная борьба, но коренной перелом уже произошел.
Танк Пантера
Уже с самого начала войны, немецкая стратегия блицкрига начала трещать по швам, и не в последнюю очередь от того, что немецкие танки по всем параметрам уступали советским. Вермахт спохватился поздно, и только 25 ноября 1941 года Адольф Гитлер приказал компаниям Daimler-Benz и MAN разработать новый танк, способный бороться со средними и тяжелыми танками СССР.
Первым, в марте 1942 года, свой прототип VK30.02 (прототип которого VK30.01, в свою очередь, был практически полной копией советского Т-34) представил Daimler-Benz. VK3002 также унаследовал много характерных черт советского танка, однако был полностью собственной разработкой. MAN закончил свой прототип VK30.02 в начале февраля 1942 года. Его конструкция также напоминала Т-34 даже внешне, в том числе смещенной вперед башней.
Общие виды проекта VK 30.01 (D) фирмы Daimler-Benz (вверху) и VK 30.02 (М) фирмы MAN (внизу).
14 мая 1942 года, после окончания испытаний, Гитлер приказал запустить в серию VK3002 фирмы MAN, под обозначением Pz V «Пантера». Прототип Daimler-Benz был признан недоработанным технически и… трудно отличимым от Т-34 в боевых условиях.
Предполагалось, что основным вооружением танка будет 75-мм орудие KwK 42 L/100, но оно ещё не было готово к производству, и на Pz V установили более короткие 75-мм орудия KwK 42 L/70. Технически, «Пантера» все ещё была схожей с Т-34 (широкие гусеницы, наклонное расположение броневых плит и т.п.), однако, это был совсем другой танк, похожий скорее в силу похожего предназначения, а не копирования.
К 12 мая 1943 года, в ходе приготовлений к операции «Цитадель», было изготовлено 250 тяжелых танков Pz V «Пантера» Ausf D. Ещё 750 машин должны были быть завершены в скором времени. На этой машине была установлена более толстая броня и 75-мм орудия KwK 42 L/70. 250 первых машин серии Ausf. D оснащались двигателями Maybach HL 210 P 30.
Немного по орудие
Основным вооружением танка являлась 75-мм танковая пушка KwK 42 производства фирмы «Рейнметалл-Борзиг».
По уровню бронебойного действия 7,5-см KwK 42 превосходила пушку 8,8 cm KwK 36 — основное вооружение танка «Тигр» — на дистанциях стрельбы до 2500м.
Среднее значение бронепробиваемости при: 500м - 124 мм 1000м - 111 мм; 2000м - 89 мм.
Pz V «Пантера» Ausf D, впервые приняли участие в боях в июле 1943 года, в составе 52-го и 53-го танковых полков. Из-за технических проблем многие «Пантеры» сломались ещё до начала боев. К 10 августа 1943 года из 250 тяжелых танков, в боевом состоянии осталось всего 43 машины, и позже они были переделаны в истребители танков Panzerbefehlswagen (Sd.Kfz.267).
На 600 более поздних Pz V «Пантера» Ausf. D (Ausf. D2) установили более мощные двигатели HL 230 P 30, ставившиеся на все последующие танки. В августе 1943 года была создана новая версия танка — Ausf.A. Несмотря на довольно неплохие боевые качества, «пантера» была скорее классическим «охотником за танками» и мало годилась на роль «универсальной» машины, по типу Pz VI «Тигр». Вдобавок, слабым место танка была боковая броня, легко поражаемая советскими танками.
Всего, с 1943 по 1945 год компаниями MAN и MNH, параллельно с Daimler-Benz, Henschel и Demag было выпущено 5976 тяжелых танков Pz V «Пантера».
Кроме Германии танки этого типа должны были получить Венгрия, Япония и Италия, однако до Японии пробный экземпляр «не доехал», а Италия к моменту начала производства уже вышла из войны. Уже в послевоенное время «Пантерами» комплектовались танковые части французской армии, а также Чехословакии, Венгрии, Румынии и Югославии
Танк Тигр 1
Начиная с 1937 года немецкий генеральный штаб требовал более тяжелый и мощный танк, чем строившиеся тогда серийные PzKpfw III и IV. Его боевая масса должна была быть не меньше 30 т, и ему отводилась роль танка прорыва. Но с разработкой новой машины не торопились. Однако в 1940 году стало ясно, что PzKpfw III и IV не в состоянии справиться с толстой броней французских и английских танков. Еще более неприятный сюрприз преподнесли вермахту через год советские Т-34 и КВ. В сложившейся ситуации был объявлен конкурс на тяжелый танк, вооруженный мощной 88-мм пушкой с высокой начальной скоростью снаряда. Орудие должно было устанавливаться в башне кругового вращения. В мае 1941 года во время совещания в Бергофе Гитлер предложил новую концепцию танка, предназначенного для прорыва сильной обороны противника. В каждой танковой дивизии планировалось создать подразделение из 20 таких машин. Так называемые «штурмовые танки» должны были играть роль тарана, пробивающего дорогу для других более слабобронированных типов танков Pz.Kpfw.IV; Pz.Kpfw.38(t) и Pz.Kpfw.III. В рамках этой концепции был изготовлен танк VК 3601(H), который стал предшественником «Тигра». Корпус изготовила фирма «Хеншель», башню — фирма «Крупп». Бронирование доходило до 100 мм, максимальная скорость передвижения — до 40 км/ч. Орудие этого танка должно было с дистанции 1000 метров пробивать 140 мм броню. Планы предусматривали постройку прототипа и шести предсерийных образцов. Первоначально на танк хотели установить двигатель «Майбах» HL210, но, так как разработка его не была закончена, решили поставить менее мощный двигатель «Майбах» HL174 (450 л.с.). Танк VК 3601(Н) стал конструктивным продолжением танка VK 3001(H). Изменения в основном затронули только ходовую часть. Были оставлены шесть опорных катков с резиновым бандажем и убраны поддерживающие катки. В 1941 году планировалось изготовить 116 танков VK 3601(H) и затем еще 172 машины. В процессе разработки изменялось вооружение. Сначала планировалось оснастить танк пушкой с коническим каналом ствола, однако из-за большого дефицита вольфрама, необходимого для изготовления снарядов к такому орудию, этот проект не был принят. Один из построенных прототипов использовался для различных испытаний, а четыре других были переоборудованы в ремонтно-эвакуационные машины, предназначенные для буксировки неисправных танков «Тигр I».
Масса новых танков неуклонно росла. Министр вооружений рейха А. Шпеер вспоминал: «В то время, когда армия желала получить танк, превосходящий по скорости и маневренности советский Т-34, Гитлер заявил, что главным в танке является пробивная способность его орудия и мощь бронирования. „Тигр I“, первоначально имевший массу 50 тонн, в результате задания Гитлера стал весить 75 тонн». Новый образец танк VK 4501 (Н) стал дальнейшей модификацией VK 3601(H), так же как и танк VK 4501 (Р), который был получен в результате совершенствования VK 3001 (Р). Прототипы VK 4501 (Н) и VK 4501 (Р) планировалось изготовить ко дню рождения Гитлера, то есть к 20 апреля 1942 года.
В мае 1941 года Порше также получил контракт на разработку танка VK 4501 (Р) (его техническое обозначение — 101 Sonderfahrzeug II). Неофициально новый танк получил название «Тигр I». На нем решили установить башню конструкции фирмы «Крупп». Танк планировалось оснастить двигательной установкой общей мощностью в 400 л.с. Трансмиссия конструктивно не отличалась от VK 3001 (Р) и использовала в своей конструкции генераторы и электромоторы. Бронирование — 30-100 мм. Увеличение бронирования башни повлекло за собой увеличение и общей массы танка. В мае 1942 года полковник Томале и профессор фон Эберон провели первые испытания танка на полигоне Берк. Из-за своей электрической трансмиссии VK 4501 (Р) не выдержал конкуренции с танком фирмы «Хеншель». Было изготовлено только два танка VK 4501 (Р) — «Тигр I» (Р), которые использовались для подготовки танкистов 503-го батальона тяжелых танков вермахта. Прототип фирмы «Хеншель» был изготовлен к 17 апреля 1942 года. 19 апреля оба танка — «Порше» и «Хеншель» — были доставлены на железнодорожную станцию, расположенную в 11 км от ставки Гитлера «Волчье Логово». Испытания начались… Танк Порше показал хорошую скорость — 50 км/ч на дистанции 1000 м, танк VK 4501(H) — чуть меньшую — 45 км/ч на дистанции 850 м, причем двигатель машины «Хеншель» сильно перегревался. Однако после небольшого перерыва он был снова готов для дальнейших испытаний. Курт Арнольд предложил Шпееру перейти к испытаниям на маневренность. Здесь танк фирмы «Хеншель» показал все свои преимущества. Трудности с электромеханической трансмиссией не позволяли танку Порше продемонстрировать все свои маневренные качества. По окончании испытаний Гитлер проконсультировался со Шпеером и секретарем министерства вооружений Карлом-Отто Сауром и решил провести дальнейшие испытания для окончательного выбора нового тяжелого танка. В мае 1942 года на полигоне Берк были закончены испытания обоих прототипов. Военная комиссия, в конце концов, выбрала для производства танк фирмы «Хеншель».
В 1942 году фирма "Рейнметалл-Борзинг" разработала новый тип башни с 75-мм пушкой KwK 42 L/70. Готовилось также перевооружение "Тигров" 88-мм пушкой KwK43 L/71. В момент своего появления и на протяжении еще некоторого времени "Тигр" был самым мощным танком мира. Его 88-мм пушка с боекомплектом из 92 выстрелов, не имела себе равных, а лобовую броню не мог пробить ни один снаряд. Эти качества "Тигра" вынудили союзников разработать особую тактику борьбы с ним.
Немного про орудие
В качестве основного вооружения танка была выбрана пушка 8,8 cm KwK 36, танковый вариант зенитной пушки FlaK 18/36. Высокая точность стрельбы достигалась благодаря сочетанию настильной траектории (следствие высокой дульной скорости и хорошей баллистики снаряда) и прецизионной оптике прицела Turmzielfernrohr TZF 9b фирмы Leitz. Испытания на кучность боя, проведённые британской армией показали, что пять последовательных выстрелов на дистанции 1100 м обеспечивают попадания в преграду размерами 410 на 460 мм.
Впервые "Тигры" приняли участие в боевых действиях под Ленинградом в конце 1942 года в составе 502-го тяжелого танкового батальона. Они шли малыми группами по неблагоприятной для танков местности, и результат боя оказался для "Тигров" весьма печальным. Трагическим началом своей боевой карьеры "Тигры" во многом обязаны лично Адольфу Гитлеру, который, не слушая никаких возражений, торопил введение новой техники в строй. В результате "Тигры" были использованы не только не вовремя, но и абсолютно бестолково - малыми группами, в абсолютно неблагоприятной для их веса местности. В своих воспоминаниях Гудериан с горечью и раздражением пишет о том, что Гитлер просто горел желанием поскорее испытать новое "чудо-оружие". В результате в конце 1942 г. на мощные "Тигры" была возложена совершенно второстепенная задача: в составе 502-го тяжелого танкового батальона начать небольшую атаку на труднопроходимом участке болотистой местности под Ленинградом.
В 1942 году было изготовлено 78 танков «Тигр I», в 1943 — 649, а в 1944 — 623 танка, то есть всего 1350.
Танк Фердинанд
Немногочисленная немецкая тяжёлая самоходная установка Panzerjäger Tiger (P), более известная как Ferdinand, оставила заметный след в исторической памяти и в советском танкостроении. Само по себе слово «Фердинанд» стало нарицательным: эти самоходные установки красноармейцы «замечали» на самых разных участках советско-германского фронта, причём аж до конца войны. На практике же была построена всего 91 такая машина, а по-настоящему массово Ferdinand использовались только летом 1943 года в ходе операции «Цитадель» на Курской дуге. В этом сражении немцы потеряли более трети всех машин данного типа.
Несмотря на то, что САУ Ferdinand (позже известные как Elefant) применялись довольно ограниченно, они показали себя очень эффективным противотанковым средством. Командование Красной армии к детищу Porsche K.G. и Alkett отнеслось очень серьёзно. Появление Ferdinand на фронте прямо отразилось на разработке советских танков, танковых орудий и противотанковой артиллерии.
О том, что немецкая промышленность создала столь внушительную боевую машину, в Главном бронетанковом управлении Красной армии (ГБТУ КА) вплоть до её появления на фронте даже не догадывались. Не знали о ней и союзники по антигитлеровской коалиции. Объясняется это просто: дело в том, что построены были Panzerjäger Tiger (P) весной 1943 года, а в бой пошли в начале июля. За то короткое время, что шла подготовка к операции «Цитадель», информация о «Фердинанде» сквозь линию фронта не успела просочиться. При этом даже о «Пантере», для которой сражение на Курской дуге тоже стало боевым дебютом, союзниками была получена хоть какая-то информация, пусть и неточная.
Боевая рубка САУ собиралась из листов кованной цементованной брони, переданной из запасов германского ВМФ. Лобовая броня рубки имела толщину 200 мм, бортовая и кормовая — 85 мм. Толщина даже бортовой брони делала САУ практически неуязвимой для огня почти всей советской артиллерии образца 1943 года на расстоянии свыше 400 м. Вооружение самоходки состояло из 8,8-см орудия StuK 43 (в некоторых источниках ошибочно приводится ее полевой вариант PaK 43/2) с длиной ствола 71 калибр, ее дульная энергия в полтора раза превышала таковую у пушки тяжелого танка «Тигр». Пушка «Фердинанда» пробивала все советские танки со всех углов атаки на всех дистанциях действительного огня. Единственная причина, по которой случалось непробитие брони при попадании, — рикошет. Всякое иное попадание вызывало пробитие брони, что в большинстве случаев означало выведение советского танка из строя и частичную или полную гибель его экипажа. Вот такое серьезное оружие появилось у немцев незадолго до начала операции «Цитадель».
Танк Т34
Появление танка на свет было неслучайным – ему предшествовало целое десятилетие кропотливого труда советских конструкторов, творческих поисков, человеческих трагедий, горьких поражений и упоительных побед. Всё началось с того, что в 1927 году на Харьковском паровозном заводе (далее – ХПЗ) сформировали специальную конструкторскую группу, которой было поручено сконструировать первый средний советский танк Т-1-12. Его разработка вылилась в создание более совершенной модели Т-24, но её выпустили только опытной серией в 25 машин. Однако вскоре вместо танка собственной разработки ХПЗ обязали поставить на поток купленный в США танк М1931 конструкции Джона Уолтера Кристи. На американской машине использовалась уникальная свечная подвеска, запатентованная Кристи, которая впоследствии стала одним из фирменных отличий Т-34.
Переход на производство импортной модели танка вызвал конфликт между конструкторами ХПЗ, эффективность труда которых военные функционеры из Управления моторизации и механизации РККА (далее – УММ) поставили под сомнение. Руководитель конструкторского бюро (далее – КБ) завода Т2К (в которое выросла специальная конструкторская группа) И. Н. Алексенко со скандалом уволился, а директор предприятия И. П. Бондаренко высказал своё неудовольствие руководству, но продолжал работать.
Вместо Алексенко в Харьков прислали нового начальника КБ – А. О. Фирсова. Потомственный дворянин, он работал генеральным конструктором ленинградского завода «Русский дизель» ещё с дореволюционных времён. Здесь в 1930 году его арестовали за «участие во вредительской группе». Однако 18 сентября 1931 года оставшийся срок ему заменили работой в качестве главного конструктора КБ Т2К ХПЗ. Под руководством Фирсова на базе американского М1931 харьковчане создали танк с башней собственной конструкции, названный БТ-2 («быстрый танк») и освоили его серийное производство. Следом появились модернизированные БТ-5 с более совершенной башней и БТ-7, в котором конструкторы осуществили более серьёзные изменения корпуса, двигателя, трансмиссии и ходовой части. Фактически, начиная с появления на ХПЗ Фирсова, на заводе начались работы над агрегатами и конструкторскими решениями, которые позже органично войдут в компоновку Т-34.
Между тем, 1 сентября 1939 года началась ВМВ, и тянуть дальше с началом поточного выпуска нового основного среднего танка не имело смысла. В конце сентября К.Е. Ворошилов назначил проведение показательных испытаний на полигоне в Кубинке. За танками наблюдали Сталин, Ворошилов, а также другие члены НКО и правительства. На полигоне советские танкостроители продемонстрировали сразу шесть машин: экспериментальные тяжёлые СМК и КВ, лёгкие модернизированные Т-26 и БТ-7М, а также А-20 и А-32. Танк А-32 показал отличную проходимость, кроме того, в отличие от А-20, его вес можно было значительно увеличить. Кошкин сообщил руководству страны, что КБ ведёт работы по увеличению толщины танковой брони до 45 мм и считает это вполне оправданным решением в случае окончательной доработки заводом №75 дизеля В-2.
После испытаний Сталин изменил своё мнение о танках с гусеничными движителями. Было принято решение продолжить испытания ходовой части танка А-32 с балластом и подготовить два прототипа с более мощным противоснарядным бронированием. В то же время, от модели А-20 не отказывались – рассматривалась возможность параллельного производства этой машины совместно с А-32 и её использование в качестве кавалерийского танка.
9 декабря 1939 года на заседании Комитета обороны по результатам испытаний А-32 было принято постановление №443сс, которым предписывалось принять на вооружение гусеничный танк Т-32, изготовленный заводом №183. Предварительно харьковчан обязали внести в его конструкцию изменения: увеличить толщину основных бронелистов до 45 мм, улучшить обзорность из танка, установить вместо орудия Л-10 76-мм пушку Ф-32, спаренную с 7,62-мм пулемётом ДТ, а также предусмотреть установку курсового, отдельного и зенитного пулемётов того же калибра. Новому танку присваивался индекс Т-34.
Танк Су-152
В декабре 1942 года конструкторское бюро ЧКЗ (Челябинский Кировский завод) получило задание на разработку тяжелого штурмового орудия. В рекордные сроки, всего за 25 дней коллектив завода представил готовый прототип машины, имеющей заводское обозначение У-11. САУ была создана на базе танка КВ-1С. Основным ее оружием стала 152-мм гаубица пушка МЛ-20 обр. 1937 года. В то время данная артиллерийская система была одной из лучших среди всех советских тяжелых гаубиц. Орудие могло использоваться как для стрельбы прямой наводкой и уничтожения бронированных подвижных целей, так и для огня с закрытых позиций по навесной траектории для обстрела по площадям, разрушения заграждений и укреплений противника.
Предыдущей моделью советского штурмового орудия являлся танк КВ-2, вооружение которого размещалось во вращающейся башне. Повторить конструкцию этого танка мешал более значительный откат орудия, поэтому орудие было установлено в неподвижной шестигранной бронерубке. При этом качающаяся часть гаубицы-пушки МЛ-20 практически не претерпела изменений. Орудие крепилось к специальной раме-станку, который в свою очередь соединялся с передней бронеплитой рубки. Выступающие за габариты рубки противооткатные устройства орудия были прикрыты массивной бронемаской, которая выполняла и роль уравновешивающего элемента. Использование конструктивного решения со станком позволило улучшить обитаемость и полезный объем рубки. Ходовая часть самоходки полностью была заимствована у тяжелого танка КВ-1С не претерпев каких-либо существенных изменений.
Прототип самоходки, получил обозначение КВ-14, и был продемонстрирован правительству уже в начале 1943 года. После демонстрации ЧКЗ получил приказ о немедленной подготовке серийного производства данных САУ. Такая поспешность объяснялась достаточно просто – войска нуждались в штурмовых орудиях при ведении наступательных операций, также КВ-14 был единственной машиной, которая могла уничтожать новый тяжелый танк вермахта Pz Kpfw VI «Тигр» на любых дистанциях боя. Впервые с ним советские войска столкнулись в сентябре 1942 года под Ленинградом.
В армию новые машины попали уже весной 1943 года. Здесь их окончательно переименовали в СУ-152. В процессе серийного производства в конструкцию машин вносились различные несущественные изменения, которые были направлены на улучшение их боевых качеств и технологичности. Так на СУ-152 появилась турельная установка зенитного пулемета ДШК, которая была установлена лишь на те машины, которые прошли модернизацию на заводе-изготовителе в 1944-1945 годах. Век САУ СУ-152 в производстве оказался недолгим. На ЧКЗ полным ходом шли работы по созданию нового тяжелого танка, который хоть и был прямым наследником КВ, но «обратной совместимости» узлов и деталей с ним не имел. Пока не были закончены работы над его шасси, на ЧКЗ продолжался выпуск СУ-152 и переходной модели КВ-85, к концу осени 1943 года все работы по новому тяжелому танку были завершены и место САУ СУ-152 на конвейере заняла ее наследница ИСУ-152. Всего в течение 1943 года была выпущена 671 самоходка СУ-152.
Танк Т70
20 июля 1941 года Красная армия приняла на вооружение малый танк Т-60. Это была во многом вынужденная мера, поскольку огромные танковые потери первого месяца Великой Отечественной войны требовалось срочно восполнять, а наладить массовое производство лёгкого танка Т-50 для этих целей не удалось. И хотя выпустить запланированные 10 000 танков за оставшиеся месяцы 1941 года так и не удалось, Т-60 уже с октября стал массово поступать в войска, сыграв важную роль в отражении наступления немцев под Москвой. Вместе с тем, ещё в августе 1941 года появилась идея о модернизации Т-60, которая в итоге привела к созданию более тяжёлого танка, получившего название T-70.
Исходно Т-60 предполагалось вооружать точно так же, как и предшествовавший ему Т-40, то есть крупнокалиберным пулемётом ДШК, спаренным с пулемётом ДТ. Впрочем, ещё в начале 20-х чисел июля стало ясно, что это невозможно. Дело в том, что производить ДШК в необходимом количестве промышленность на тот момент не могла. Достаточно быстро нашлась замена в виде 20-мм автоматической авиационной пушки ШВАК, из которой путём объединения крыльевого и турельного вариантов получилась танковая пушка ТНШ. Первый её образец был испытан в августе 1941 года. Уже тогда к пушке предъявлялись претензии, связанные с недостаточной огневой мощью.
Растущая в размерах и массе башня стала причиной для запуска работ по кардинальной переделке всего танка Т-60. Возглавил конструкторские работы, которые начались ещё в конце 1941 года, Н. А. Астров. Иногда проектируемую им машину в современных публикациях называют «070», но это не более, чем попытка отдельных исследователей домыслить. Такой индекс в отношении этого танка никогда не использовался, в том числе и потому, что он был совершенно не характерен для КБ ГАЗ им. Молотова. На самом деле машина получила внутренний индекс «ГАЗ-70», а в конструкторской документации использовался шифр «70».
Более длинная силовая установка стала причиной удлинения и корпуса танка. При его переделке инженеры ГАЗ им. Молотова отказались от рубки механика-водителя, заменив её наклонным листом с массивным люком, в котором был установлен смотровой прибор. Такая конструкция оказалась более стойкой к вражеским снарядам. Пришлось вносить изменения и в ходовую часть. Количество опорных катков увеличилось до пяти на борт. Кроме того, были усилены торсионы. Одним словом, по факту у конструкторов ГАЗ вместо модернизированного Т-60 получался новый танк.
Вышедшая на испытания машина практически по всем характеристикам превосходила Т-60. При равной ширине её длина выросла почти на 20 см, а высота корпуса – почти на 15 см. Боевая масса нового танка выросла до 9 тонн.
Увеличилась и бронезащита, и на этом моменте стоит остановиться поподробнее. Дело в том, что стараниями некоторых отечественных историков родилась легенда о том, что ГАЗ-70 якобы имел бронирование на уровне Т-60, которое по итогам испытаний было усилено. Но с отчётом об испытаниях опытного образца Т-70 эта легенда не стыкуется никак. Согласно этому документу, толщина центрального лобового листа опытного танка составляла 45 мм, а верхнего лобового листа — 35 мм, как и у пошедшей в серийное производство машины. «Практически равноценным» бронированию Т-60 такая бронезащита не может считаться никак: у танка-предшественника толщина центрального лобового листа корпуса составляла 35 мм, а верхнего – 15 мм.